ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ УКРЕПЛЕНИЙ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ТАВРИКИ.
Часть 2.
(Автор — В.Л. Мыц. Глава из монографии «Укрепления Таврики X-XV вв.», Киев, 1991 год.).
(Первая часть статьи находится здесь).
Раскопки горных крепостей были начаты сравнительно поздно и не крымскими археологами, а приезжавшими на отдых специалистами из других районов России. В 1894 г. А.А.Бобринский провел визуальное обследование руин Гурзуфской крепости и ее окрестностей, где отмечает наличие обширного, но довольно позднего поселения. На территории крепости, у основания оборонительной стены, им была раскопана плитовая могила с захоронением XVII—XVIII вв. Укрепление Бобринский называет византийским на основании характера кладки, сходной, по его мнению, со стенами Херсонеса, но не связывает с памятником, упомянутым Прокопием. В 1903 г. В.Е.Данилевичем проведены раскопки на Кучук-Исаре. По полученным материалам (в основном это фрагменты керамики) Данилевич удивительно точно определил дату существования крепости — XIII—XIV вв., что для того времени было делом необычным.
Надо сказать, что на протяжении первых четырех десятилетий XX в. раскопки горных крепостей носили эпизодический и бессистемный характер и почти не повлияли на общее состояние изученности укреплений Крыма (для нас, правда, важен сам факт начала этих работ): Кокия-Исар, цитадель Мангупа (Р.Х.Лепер); Кордон-Оба (Н.С.Барсамов); Бакла (Н.Л.Эрнст); Качи-Кальон (Н.И.Репников); Кыз-Куле (У.А. Боданинский); Сарджик, Каламита, Загайтанское и Кыз-Кермен (В.П.Бабенчиков). Но эти раскопки были слабо документированы, а археологический материал в большинстве случаев остался не опубликованным.
Крепость Алустон
В настоящее время трудно представить развитие крымской археологии без имени Н.И. Репникова разносторонняя деятельность которого была плодотворной. Много им сделано для изучения культуры тавров, готов, освещения вопросов средневековой истории Крыма, в том числе и укреплений. Он первый составил археологическую карту горной части полуострова. Н.И. Репников сумел почти полностью обобщить полученные данные по изучению горной части полуострова (остался неохваченным только юго-восточный район). Последователь А.Л. Бертье-Делагарда, он практически продолжил его исследования, применяя его методику. Н.И. Репников сумел привлечь к этой работе крымских краеведов В.П. и П.П. Бабенчиковых.
Как и Бертье-Делагард, Репников считал неверной мысль Кеппена о том, что ’’древние укрепления Южного берега, равно и нагорные, составляли единую систему византийской поры”. Он также подверг критике В.Н.Дьякова за то, что он ’’воспринял ошибочную концепцию П.И.Кеппена о системе, передвинув в ней лишь датировку в ’’римское время”. Но Н.И.Репников не был до конца последовательным в своих взглядах и в статье ”О характере римской оккупации Южного берега Крыма” практически полностью становится на позицию, которой придерживался В.Н.Дьяков. Репников признает, что исары Южнобережья первоначально построены таврами, а затем использованы римлянами. Хотя он и не называет эту систему укреплений подобно В.Н.Дьякову Таврическим лимесом, но считает, что римская крепость на Ай-Тодоре не могла стоять изолированно на протяжении всего побережья, и поэтому датирует укрепления на г.Кошка и Аю-Даге римским временем. По его мнению, для контроля за морем римляне построили целый ряд крепостей, начиная на западе от мыса Айя (и даже Балаклавы) и заканчивая на востоке укреплением Кордон-Оба. Разница во взглядах Репникова и Дьякова состоит в том, что, по мнению первого, крепости возведены для контроля за морем, по мнению второго — для охраны горных дорог. В отличие от Дьякова Репников не отрицал принадлежности горных крепостей к эпохе средневековья.
Интересные соображения по поводу времени и причин строительства укреплений Таврики в связи с решением готской проблемы были высказаны в 1933 г. Ф.И.Шмитом. По его мнению, Юстиниан 1 в VI в. строит целую линию укреплений для защиты юго-западного угла Крыма, так называемой Готии, от набегов степных кочевников. Страна готов была защищена ’’небольшими крепостями, планомерно расположенными во всех угрожающих местах”. Ссылаясь на данные письменных источников, Шмит простирает Готию от Херсонеса до Судака и полагает, что, ’’тщательно обследовав побережье от мыса Айя до Алушты, следует найти готские укрепления, которые защищали южные границы их владений”. Северные границы на протяжении нескольких десятков километров защищали пещерные города, расположенные у скальных обрывов Второй гряды, где крепости ’’тянулись сплошным рядом: Инкерман, Эски-Кермен, Сюйрен, Качи-Кальон, Тепе-Кермен, Чуфут-Кале, Бакла”. Ф.И. Шмит заключает: ”… надо думать, что вся эта серия крепостей построена по единому разработанному компетентными военными плану”. Сходные соображения высказывались позднее М.А.Тихановой и А.Л.Якобсоном, но первым идею о том, что пещерные города являются длинными стенами Прокопия Кесарийского, высказал Ф.Дюбуа де Монпере. Правда, эту же линию крепостей он назвал и ’’тавро-скифской”.
Исар Асаране-Бурун
К середине 30-х годов исследователей Крыма начинает беспокоить общее неудовлетворительное состояние учета и фиксации археологических памятников. О большинстве из них имелись устаревшие, неточные сведения. Некоторые, будучи упомянуты 100 лет назад, с тех пор не были описаны и даже не посещались, а многие вообще оставались неизвестными.
К тому времени сплошному археологическому обследованию подвергались лишь небольшие районы Крыма. Севастопольским музеем краеведения был подробно исследован Гераклейский полуостров и составлена археологическая карта (работы выполнялись под руководством В.П.Бабенчикова). В результате разведок, проводившихся в 20—30-х гг. В.П.Бабенчиковым в районах Юго-Западного Крыма, получены дополнительные данные об уже известных памятниках и открыты новые, ранее не известные крепости: Пампук-Кая, Сандык-Кая, Камара, Загайтанское. В 1938 году впервые выполнена разведка массива Бойка. В 1927 году П.П. Бабенчиковым на одном из отторженцев Кала-Фатлар обнаружены следы средневекового укрепления XIII-XIVвв., а в 1938 году на мысе Калай-Бурун (Бурун-Кая) в долине реки Качи – линия оборонительной стены. В 1940 году им же на Кыз-Кермене проведены раскопки.
Алупкинский дворе-музей под руководством Н.Л.Эрнста в 1934 — 1935 гг провел две экспедиции по обследованию, учету и описанию памятников Южнобережья (от Айя до Алушты). Все памятники от первобытных до современных были разделены на десять групп. В шестую группу Эрнст включил развалины средневековых «греко-готских» крепостей или так называемых исаров. Всего им обследовано 25 укреплении.По мнению Эрнста, «исары представляют одну из интереснейших проблем история южного берега”. В отдельную (восьмую) группу выделены развалины генуэзских укреплений — к таковым он относит Гурзуф и Алушту. Результаты этих исследований предполагалось издать в монографии вместе с историко-археологической картой Южнобережья. Эрнст успел опубликовать только краткий очерк, помещенный в сборнике ’’Социалистическая реконструкция Южного берега Крыма”, где частично использованы эти материалы. По его мнению, на Южном берегу было несколько таврских укреплений, но они не сохранились, разрушены еще в XIX в. Строительство прибрежных крепостей Эрнст приписывает греко-готскому населению, которое было ’’бедным и слабым”. Время строительства этих памятников он относит к IX—XII вв. Занявшие в XIII в. Крым татары, по его мнению, мало изменили положение населения Южного берега. По договору с татарами 1380 г. Генуя захватила часть побережья от Балаклавы до Судака (Готию) и ’’возвела для упрочения своей власти ряд крепостей, например, в Алуште и в Гурзуфе”.
Аю-Даг
Из сравнительно небольшого числа работ по изучению укреплений Таврики, вышедших в довоенное время, следует отметить статью С.Н.Бибикова об открытом им памятнике — Чоргунском исаре. Отмечая необходимость создания обобщающей работы по этой группе памятников, С.Н.Бибиков переносит основной аспект их изучения из формального (топография, фортификация, внутрикрепостная застройка крепостей и проч.) — в социально-исторический (социальная природа и социальный характер памятника). Он считал, что укрепления имели немаловажное значение в истории средневекового Крыма не только как крепости, но, судя по некоторым данным, и как замки феодалов-властителей отдельных территории, входящих в уделы крымских средневековых княжеств. В дальнейшем эта идея стала ведущей в работах О.И.Домбровского, занимавшегося проблемой истории исаров в 50-70-е годы.
Еще в конце XIX века появляются первые осторожные высказывания относительно того, не содержали ли некоторые укрепления Южнобережья позднеантичную (римскую) основу. Найденные при раскопках Харакса фрагменты чернолощенной керамики и наличие на нижней оборонительной стене крепости «циклопической» кладки позволили утверждать, что первоначальное укрепление было построено таврами, а впоследствиии перестроено римлянами. Так родилась внешне стройная и привлекательная, но не подтвержденная до настоящего времени археологическим материалом концепция, получившая наиболее полное развитие в работе В.Н. Дьякова. По его мнению, римляне на протяжении I-III веков н.э. для упрочнения своего господства на территории Горного Крыма создают на побережье линию крепостей, которые должны были служить базами для сухопутных сил, контролирующих дороги, ведущие к перевалам. Захватив и разрушив таврские крепости, римляне возвели на их руинах свои блокгаузы и посты. В качестве главного укрепления в Таврическом лимесе Дьяков помещает Ай-Тодор, при этом крепости на г.Кошка и Аю-Даге играли роль фланговых укреплений. Укреплениям Кастель, Гурзуф, Палеокастрон, Учансу-Исар, Ореанда-Исар, Гаспра-Исар, Алупка-Исар, Кастропуло и др. Дьяков отводит роль блокгаузов и постов. Он считает, что эта система крепостей была ориентирована на берег — т.е. оборону от врагов, идущих не с моря, а с суши. Дьяков пишет: ’Этот оборонительный пояс создал народ, уверенный в своем морском господстве”. По его мнению, П.И.Кеппен ошибочно приписывал постройку этих укреплений Юстиниану или византийским грекам. Простирая Таврический лимес на все побережье от мыса Айя до Кордон-Обы и включая сюда все расположенные на этом участке укрепления, Дьяков заключает, что это не ’’генуэзские крепости”, а античные кастелы, аналогичные Хараксу, и следовательно, — римские. ’’Это части римского limes’a, который был сооружен по типу дунайского и является его продолжением в Таврике”.
Пещерный город Бакла
Раскопками последних лет ни на одном из укреплении, названных В.Н.Дьяковым, не обнаружено находок первых веков н.э. При обследованиях только на Ореанде-Исаре, Ай-Йори и Алустоне встречены обломки амфор и краснолаковых сосудов II—III вв. н.э. Но все это подъемный материал, не связанный с какими-либо строительными остатками.
В 1945 г. в Крыму начала свои работы Тавро-скифская экспедиция, которой руководил П.Н.Шульц. В поле деятельности экспедиции попали и укрепления Горного Крыма, которые в своей основе, по его убеждению, являлись памятниками таврского происхождения. Приступая к исследованию крепостей, он уже имел сложившееся представление об их развитии, основанное на работах довоенных авторов. Груз предшествующих представлений, от которого он не смог избавиться даже под давлением неопровержимых фактов, свидетельствующих о средневековом происхождении исаров, увел ученого от истины. П.Н.Шульцу казалось, что предпринятые на первых порах (1945—1948) обследования укреплений Таврики подтверждали мнение об этих городищах как таврских. Налицо были «циклопические” стены, близость таврских некрополей, визуальная связь памятников и прочие аргументы прежних сторонников ’’таврской” концепции.
Но проведенные на некоторых памятниках раскопки давали или исключительно средневековый материал или очень скромные находки, которые можно было предположительно связывать с таврами. Шульц в 1950 и 1955 гг. провел раскопки на г.Кошка и обследовал руины «таврских” укреплении на г.Крестовой, Ай-Тодоре, Аю-Даге, Кастеле, Сераусе, Ай-Йори. В 1959 г. вышла статья П.Н.Шульца, в которой он подводит итоги более чем десятилетним исследованиям культуры тавров, ”О некоторых вопросах истории тавров. В ней Шульц продолжает настаивать на таврском происхождении укреплений Горного Крыма. Так, в группу убежищ попадают римский Харакс, Кастель (X—XIII вв.), Аю-Даг (X—XIV вв.), Басман (X—XIII вв.), а к таврским укрепленным поселениям относятся Бурун-Кая (IX—X вв.), Кошка (XIII—XIV вв.), Крестовая (XIII— XIV вв.), Сарымамбаш-Кермен ( XIV—XV вв.) и др. Наличие крепостей у тавров позволяет П.Н.Шульцу утверждать, что они в I тыс. до н.э. находились уже на «ступени патриархально-родового строя”. П.Н.Шульц считал, что В.Н.Дьяков и Н.И.Репников преувеличивали роль Рима в Таврике. По его мнению, римский лагерь находился только на Ай-Тодоре и другие укрепления никогда римлянам не принадлежали. Таврские же укрепления он выстраивает в «цепь”, сообщение между ними могло осуществляться огнем и дымом.
Исар Басман
Пытаясь объяснить наличие на укреплениях Горного Крыма большого количества средневековой керамики П.Н. Шульц перебрасывает своеобразный хронологический «мостик”, считая, что «многие средневековые крепости и замки возникли непосредственно на местах таврских укреплений и унаследовали от них некоторые строительные приемы». В кладке стен многих исаров он видит ’’старую таврскую традицию”.
В конце 50 — начале 60-х годов А.М.Лесковым была подготовлена первая обобщающая работа, посвященная изучению истории и Культуры таврских племен ’’Горный Крым в I тыс. до н.э.». Рассуждения Пескова по поводу таврских укреплении, расположенных на Южном берегу не отличаются оригинальностью, потому что практически дословно повторяют уже сказанное П.Н.Шульцем. Лесков продолжал отстаивать таврское происхождение некоторых укреплении, зная, что эта концепция не находит себе подтверждения в конкретном археологическом материале, полученном даже при его исследованиях. Во время работ Лескова на г.Крестовой (Алупка-Исар) в 1957 г. обнаружены остатки средневекового жилища, тогда как таврских материалов не оказалось”. Но автор делает противоположный вывод: ’’Очевидно, подобно другим укреплениям Южного берега Крыма Крестовая служила убежищем для близ живущих тавров…”.
М.А.Тиханова, не занимаясь детальным обследованием пещерных городов Юго-Западного Крыма, пыталась объединить эти памятники, включив их в единую систему, построенную якобы по распоряжению императора Юстиниана I для защиты готов. При этом она неверно трактует точку зрения П.И.Кеппена о длинных стенах Прокопия, которые он будто бы видел в линии городов-крепостей. Опять воскресает идея линейной обороны, только теперь она переносится в Юго-Западный Крым и делится на два отрезка Таврического лимеса. Первый по мнению М.А.Тихановой, вытянут с запада на восток (Мангуп, Эски-Кермен, Шулдан, Инкерман) и закрывает крупные горные проходы, а второй перпендикулярен первому и направляется с юго-запада и северо-восток (Сюйрен, Качи-Кальон, Тепе-Кермен, Чуфут-Кале). Основное назначение этих двух линий обороны, сооружение которых относится еще к доюстиниановскому времени, по М.А.Тихановой, — защита территории Херсонеса.
Все эти рассуждения основываются на плохом знании топографии па¬мятников юго-западной части полуострова и были подвергнуты справедливой критике со стороны Е.В.Веймарна и Домбровского. Но их мнение не нашло широкой поддержки, и в византиноведческой литературе продолжало бытовать представление о Таврическое лимесе, якобы уже открытом советскими археологами в Юго-Западное Крыму. Поэтом Е.В. Веймарн вынужден был еще раз вернуться к этому вопросу.
Биюк-Исар
А.Л. Якобсон, придерживавшийся первоначально точки зрения М.А.Тихановой все-таки пришел к заключению, что ’’пещерные города” не являются длинными стенами Прокопия, но продолжал настаивать на локализации их в Юго-Западном Крыму. Занимаясь в конце 50- начале 60-х годов изучением раннесредневековых сельских поселений Юго-Западного Крыма А.Л. Якобсон провел и обследование крепостей, которые он также считал раннесредневековыми (VIII-IX) : в Байдарской долине — два укрепления в районе с.Новобобровка, на Пампук-Кая раскопана трехапсидная церковь, небольшие работы проведены на Кыз-Кермене. Следует отметить, что Якобсон занижал даты строительства многих укреплений Таврики. Например, памятники XIII—XIV вв. Керменчик, Качи-Кальон, Сандык-Кая он относит к X в., Тепе-Кермен он вообще не считал укреплением и называл ’‘полупещерным монастырем”. Возникновение замков в Горном Крыму он относит то к XI— XII, то к XIII—XIV вв. Большую же часть городищ Якобсон называет ”крепостями-убежищами’ связанными с синхронными поселениями. Сама идея верна, но памятники, выбранные для исследований, датированы Якобсоном неверно, отчего рассуждения о социальном характере того или иного укрепления, утрачивая конкретный смысл, носят отвлеченный теоретический характер.
Не будучи последовательным в датировках и исторической характеристике отдельных памятников, А.Л.Якобсон достаточно ясно сформулировал социально-историческую концепцию возникновения укреплений Таврики. Он считал, что в VI—VII вв. крепостное строительство в Крыму вела византийская администрация, в VIII—IX вв., когда ослабла власть Византии, возникают крепости-убежища и укрепленные поселения, построенные общинниками для своей защиты, а уже в XIII—XIV вв., при достижении зрелости феодальных отношений, строятся замки. Но А.Л.Якобсон лишь в общих чертах намечает основные этапы крепостного строительства в Таврике. что в некоторой степени отражало процесс развития феодальных отношений.
В 50—70-е годы появилась серия работ Е.В.Веймарна, в которых он пытается теоретически обобщить историю пещерных городов. В статье ’’Пещерные города” Крыма в свете археологических исследований 1954—1955 гг.” Веймарн дает своеобразную траковку характера и причин возникновения этих памятников. Укрепления он делит на две группы: большие и малые. К малым городам (площадью от 1 до 2 га) Веймарн относит Каламиту, Тешкли-Бурун, Сюйрен, Тепе-Кермен, Баклу, а к большим (площадью от 10 до 90 га.) — Эски-Кермен, Кыз-Кермен, Чуфут-Кале, Мангуп. Если следовать логике рассуждений Вейнмарна, то складывается впечатление, что первоначальные размеры памятника (точнее, размер возвышенности, на которой он располагался) определяли его судьбу в дальнейшем. Малые крепости, например, в будущем могли стать только феодальными замками, а большие города возникали на торговых путях к Херсону. Но основной причиной строительства крепостей, по мнению Е.В.Веймарна, является развитие феодальных отношений (и это якобы еще в V—VII вв.!) в среде местного населения.
Подобную попытку выйти на социально-историческую характеристику памятников следует признать неверной. Развернутая критика всех положений этой статьи Е.В.Веймарна дана А.Л.Якобсоном. Позже Веймарн еще раз возвращается к этому вопросу, не отвечая на замечания своего оппонента, и повторяет все ранее сказанное. Причем на этот раз в группу малых ’’пещерных городов” попадает и укрепление Пампук-Кая, на котором никогда не было искусственных пещерных сооружений.
Бибиковский Исар
Упомянутые работы Е.В.Веймарна вызвали определенный отклик в литературе. В 1961 г. вышла статья Д.Л.Талиса ‘’Некоторые проблемы истории средневековой Таврики и литература последних лет», где автор исследует взгляды Веймарна на происхождение пещерных городов, но не излагает своей концепции. Сделано это было им позднее в работе, подводящей итог его многолетних исследований в Крыму, «Оборонительные сооружения Юго-Западной Таврики как исторический источник». В ней Талис ограничивается анализом восьми крепостей, относящихся к группе пещерных городов. К первому типу отнесены укрепления, расположенные на отдельно стоящих столовых горах (Эски-Кермен, Тепе-Кермен, Мангуп-Кале); ко второму — памятники, плато которых еще не успели отделиться и соединены с основным массивом узким перешейком (Чуфут-Кале, Сюйрень, Кыз-Кермен); к третьему — с трех сторон защищенные стенами, с четвертой — ограниченные обрывами (Каламита, Бакла). Начало крепостного строительства он относит к V веку н.э. и связывает его с ростом гуннской опасности. Инициатором этого строительства выступает византийская администрация и только в одном случае (Бакла) укрепление возведено общинниками для своей защиты в качестве убежища. По мнению Талиса, именно топографическое положение памятника определяло его социально-историческую функцию. Так, например, Каламиту и Баклу он считает убежищами только потому, что они не могли «господствовать»над окружающей местностью, а это якобы противоречит функциям, которые должны были выполнять византийские укрепления. Упрекая своих предшественников в отсутствии дифференцированого подхода при освещении истории памятников, он тем не менее становиться на сторону тех, которые видели в пещерных городах созданный Юстинианом Таврический лимес, исключая из системы этих укреплений только Баклу.
В рассуждениях Д.Л.Талиса много спорного. Во-первых, для анализа он почему-то берет только восемь крепостей из 34 известных в этом районе Горного Крыма. О существовании других памятников он даже не упоминает и не оговаривает, чем определен его выбор. Во-вторых, критерий для типологии выбран неудачно. Крепость строили в соответствии с данными ландшафта, выбирая наиболее удобное для этого место. В-третьих, датировка укреплений построена не на конкретном археологическом материале, а на предположении о возникшей в V в. н.э. гуннской опасности.
———————————————————————————————————————————————————————————
Знакомясь с многочисленными природными и историческими памятниками Крыма стоит выбирать наилучшие места для пополнения своих сил. И как нельзя лучше для этой цели подходит самая середина Южного берега Крыма — прибрежная Алупка. Приглашаю Вас остановиться на отдых в комфортабельных номерах, расположенных у парковой зоны этого живописнейшего места Черноморского побережья.