Исары Горного Крыма. Блог фотографического краеведения

Упоминание Прокопием Кесарийским Алушты (Алустон) как места, где в правление византийского императора Юстиниана I, т. е. между 527 и 565 гг., была построена крепость, возводит историю этого пункта к раннему средневековью, причем из контекста не совсем ясно, говорит ли Прокопий о населенном пункте, уже существовавшем до постройки крепости, или крепость была основана здесь на пустом месте. Скорее всего, поселение в Алуште существовало и| до этого, ибо место это было стратегически важным.
Одно из преданий, упоминание о котором можно найти в старых изданиях, например в XIV томе «России», возводит историю района Алушты к первым векам нашей эры, ко времени, переходному от античности к раннему средневековью. В верховьях р. Альмы, за Кибит-Богазом, в середине прошлого столетия была начата постройка Косьмодемьянского монастыря, и в 1856 г. он был открыт. Монастырь возник возле одноименного источника, почитавшегося святым и це¬лебным. Предание связывало название источника с именами небезызвестных в христианской истории канонизированных врачей — братьев Косьмы и Дамиана, которые якобы при императоре Гае Аврелии Диоклетиане (284—305 гг. н. э.), этом наиболее свирепом гонителе христиан, были сосланы в Таврику, в район Алушты, и впоследствии убиты здесь. Это, однако, спорно: из жития Косьмы и Дамиана известно, что пребывали они и были убиты в Риме. Но предание интересно с двух точек зрения.
Во первых, оно связывает открытие источника не просто с некой святой личностью, но со специалистами в области врачевания. Не говорит ли это о бальнеологических свойствах источника? Во-вторых, большинство преданий, даже не слишком на первый взгляд правдоподобных, большей частью исходит из реальных факторов и исторических событий. Не исключено, что и возникновение Алушты следует отнести ко времени задолго до эпохи Юстиниана I.
Территория самой Алушты в археологическом отношении совсем не исследована, и вряд ли это удастся сделать в условиях сверхплотной застройки ее центральной старой части. Именно здесь и должны быть сосредоточены ее древности, если только они уцелели после многочисленных перестроек на протяжении столетий. Случайные находки предметов прошлого во время строительных работ (а Алушта сейчас переживает период исключительно бурного строительства) относятся по большей части к средневековью. Среди них лишь изредка мелькнет обломок эллинистической амфоры или краснолаковой посуды римского времени. Несмотря на редкость подобных находок, мы можем думать, что и в первые века нашей эры и в первые века да нашей эры Алушта была населена. Возможно, здесь находился одид из небольших эмпориев греков из Милета, осуществлявших посредничество в торгово-экономических связях между местным населением Алуштинского амфитеатра и крупными колониями милетян и гераклейцев на Таврическом полуострове. О греческом происхождении Алушты говорит само ее название, но об этом — ниже. Обширность Алуштинской котловины со значительной площадью относительна пологих склонов, на которых вполне можно было заниматься земледелием, пара наиболее крупных речек Южного берега — Улу-Узень и Демерджи, пара горных проходов, открывающих путь в предгорья (Кибит-Богаз и Ангарский), навигационная приметность места благодаря горам Кастель, Чамны-Бурун, Бабуган, Чатыр-Даг, Демерджи, подходящего для стоянки судов и высадки на берег — все-это не могло не привлечь внимание греческих колонистов к району Алушты. Косвенно свидетельствует об этом, например, следующее указание Страбона: «В гористой области тавров есть также гор» Трапезунт…» Речь идет, несомненно, о Чатыр-Дare,который из всех Крымских гор наиболее похож именно на Столовую гору.

Кто были жители средневековой Алушты прежде всего? Откуда они пришли и надолго ли осели в этом месте?
Никакие самые тщательные измерения черепов, ритуалы пorpeбения и могильный реквизит не дают возможности с полной увереностыо определять этническую принадлежность пришлого населения. По параметрам черепа можно судить только о расовой принадложности покойника, а что касается обрядов погребения и погребального инвентаря, то все это очень ненадежные критерии, которые могут быть сходными у разных народов и в равное время и быть различными у одного народа, испытавшего внешние культурные влияния или широко расселявшегося. Одним словом, сам по себе могильник средневековой Алушты не мог дать ответа на поставленные вопросы, если бы из «древней тьмы» не зазвучали письмена.
В 1950 г. и прибрежной части Алушты, на склоне холма, были раскопаны остатки одноапсидиого храма, окруженного могилами. В одном из склепов поздних (XV—XVI вв.) погребений был найден обломок надгробия, использованный в качестве строительного камня. Надгробие было высечено из белого мшанкового известняка, на нем сохранились основание креста и несколько слов греческой надписи Е. Ч. Скржинская переводит фрагмент надписи как «…Феодор погребен зять его…», а палеографические признаки дали ей основание датировать надгробие XIV в. На надгробии частично сохранились грекоалфавитные знаки даты, также указывающие на XJV в., точнее., на время между 1292—1391 гг.
История различных находок знает немало удивительных пример ров. Есть чему удивляться и в данном случае; оказывается, столетие назад, в 1886 г., в Алуште было обнаружено точно такое же надгробие (вернее, его большая средняя часть) с греческой же надписью, упоминающей Феодора, с изображением креста, имеющего основание в виде рогульки (треножника) и две свечи на поперечной балке. На рис показан вид надгробий этого типа, реконструированных по двум фрагментам. Для нас же большее значение имеют греческие надписи и содержащееся в них широко распространенное греческое имя ~ Феодор.

Само название Алушта — слово греческое, оно происходит,
по-видимому, от — немытый, неумытый. По правда ли, странно: две самые крупные речки Южного берега впадают в море как раз возле Алушты — и вдруг «неумытый» или «неумытая». Однако удивляться этому нечего. Обе речки и Улу-Узень, огибающая крепостной холм, и Демерджи, ограничивающая Алушту почти все дни в году бывают сухи. Вода в них появляется только после дождей, и содержит больше грязи, чем воды. Расположенная на берегу моря и в значительном до 10 км — удалении от горного обрамления, Алушта настолько же удалена и от горных источников, чаще всего выбивающихся на поверхность из-под яйлненских известняков. Алуште часто не хватает воды, и если вам случится, будучи постояльцем гостиницы «Черноморская», остаться день-два неумытым, вы легко согласитесь с тем, что в названиях мест греки были не промахи.
На средневековых картах (XIV—XVI вв.) название Алушты претерпевало всяческие метаморфозы, но не настолько, чтобы его нельзя было узнать: Ласта, Ауста, Лустра, Лустиа, Луста, Лусто, Лускаи. Добавим, что Идриси (XII в.) назвал Алушту Салустой. По договору с татарами в 1381 г. генуэзцы получили именно Луcтy, и она стала одним из центров колонизации, правда менее значительным, чем, скажем, Кафа или даже Солдайя, но не менне важным для этой части Крымского побережья. Генуэзцы укрепили Алушту, использовав старую, юстиниановых времен, крепость, значительно переделав ее на свой архитектурный вкус. Собственно говоря, или от византийской крепости практически ничего не осталось, или невозможно с достоверностью отличить византийские кладки от кладок генуэзских. Современная чугунная плита с окраиной надписью на одной из башен Алуштинской крепости доводит да вашего сведения , что это — памятник архитектуры VI в. (в соответствии со свидетельством Про копия).

Толщина стен этих башен простиралась до целой сажени. Они клались на известке так, что между камнями влагаемые были шестивершковые бревна, от коих остались одни только дыры. Из прежних крепостных стен уцелела часть, ныне составляющая поддержку высокого земляного уступа или террасы.
Сейчас уже нет шестиугольной башни, сохранились лишь остатки четырехугольной башни и значительная часть круглой. Видна также и та крепостная стена, о которой писал Кеппен, но ее совсем не просто отличить от более поздних крепид.

Реконструируемый план крепости представляет собой неправильный четырехугольник, стороны которого ориентированы по странам света (на юг, запад и восток) за исключением четвертой, обращенной на северо-восток. Длина сторон его следующая: южной — 120 м, восточной — 130, северо-восточной — 90, восточной — 80, в сумме— 420 м, что по масштабам южнобережных исаров, как увидим ниже, говорит о большом объеме фортификационного строительства.