Исары Горного Крыма. Блог фотографического краеведения

Укрепление на горе Кошка — Лимена-Кале — находится чуть ли не в самом центре проблемы исаров Южного берега.
Мое первое знакомство с этим укреплением состоялось еще в 1953 г., затем в 1956 и 1959 гг. я побывал на нем уже со специальной целью, а в 1963 г. довольно продолжительное время занимался его оборонительными сооружениями и жилыми постройками. Оно привлекало меня и в более поздние годы. Лимена-Кале расположено в столь любопытном археологическом окружении, что одно это могло бы служить основанием рассмотреть его подробнее. Мои предшественники — если не все, то по крайней мере из числа современников— немало сделали, чтобы вычеркнуть это укрепление из числа средневековых исаров и отнести его к более раннему времени — к эпохе тавров. Однако те находки и открытия, которые мне довелось сделать, вступили в резкое противоречие с указанной точкой зрения и вызвали бурную дискуссию. Она была даже более жестокой, чем споры, возникшие на Хараксе. Можно сказать, что Лимена-Кале стало апогеем спора о том, к какой формации принадлежат южнобережные укрепления.
Все это и явилось основанием для более подробного рассмотрения Лимена-Кале. Должен заметить, что эта возможность представилась лишь благодаря хорошей сохранности самого укрепления — лучшей, чем сохранность других крепостей Южного берега Крыма.

Лимена-Кале находится над Симеизом. Этот район попал в поле зрения археологов еще в начале прошлого века и даже в более ранее время. Сведения о нем — в большинстве своем очень краткие -по многим публикациям, но многие из них не являют оригинальными, а повторяют и переповторяют то, что было опубликовано исследователями. Систематизация этих сведений оказалась наверное, трудоемким делом и все же не дала бы достаточного материала для законченного историко-археологического очерка. Дело в том, что длительных, подробных археологических исследований в Симеизе не было, хотя он заслуживает того в полной мере. В районе Симеиза находится целый комплекс археологических объектов. Это прежде всего укрепление на горе Кошка. (Под таким именем оно вошло в историко-археологическую литературу, ранее же было известно под названием Лимена-Кале, которое я и сохраняю.) Далее — своеобразное укрепление на приморской скале Панея, описанию которого я посвящаю следующую главу *. Наконец, на Лименском хребте, на так называемой Обсерваторской горке, находится могильник из каменных ящиков. Кроме того, по обе стороны от Лименского хребта, в долине Лименки и в Симеизской котловине, встречаются остатки поселений, фиксируемые по пятнам дробленого керамического материала. Все эти памятники находятся в санаторно-курортной зоне, привлекают внимание отдыхающих и туристов со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Относительно сведений о Лимена-Кале следует прежде всего сослаться все на ту же работу П. И. Кеппена. В ней это укрепление описано на нескольких страницах и представлено в виде схематического плана, в общих чертах отражающего топографию места. Кеппен считал Лимена-Кале принадлежащим к цепи раннесредневековых укреплений. Более поздние упоминания его* в работах А. Фабра, Дюбуа де Монпере и других ничего не прибавили к сведениям Кепнена. В конце прошлого столетия, однако, на Лименском хребте, к северу от Лимена-Кале, были открыты каменные ящики. Эпизодические раскопки на этом могильнике послужили основанием отнести его к эпохе тавров. Благодаря этому и Лимена-Кале стало пониматься как таврское укрепление.
Это мнение лишь в незначительной степени было поколеблено упоминавшейся работой В. Н. Дьякова, который отнес гору Кошка к одному из опорных пунктов римского таврического лимеса. Но отсутствие культурного материала римского времени в окрестностях Симеиза исключает точку зрения В. Н. Дьякова.

Но если обратиться к отчетам Тавро-Скифской экспедиции, то мы найдем в них упоминания и о культурных остатках средневековья в Лимена-Кале. (Подробнее об этом будет сказано ниже.) К сожалению, они не привлекли к себе должного внимания, быть может, в силу того простого обстоятельства, что не соответствовали целям экспедиции.
В 1959 г., как писалось в предыдущей главе *, мной было показано, что Алупка-Исар — вовсе не таврское, а раннесредневековое укрепление. Тогда же были получены неоспоримые данные и в пользу раннесредневекового происхождения Лимена-Кале, но П. Н. Шульц, вполне естественно, занял позицию непримиримого оппонента. В 1963 г. в Лимена-Кале автором была проведена подробная съемка оборонительных сооружений. Совместно с отрядом О. И. Домбровского удалось расчистить и раскопать некоторые жилые постройки, и выводы 1959 г. подтвердились. Тогда же на стенах укрепления состоялся консилиум, результатами которого я могу быть доволен, ибо позиция моего оппонента, участвовавшего в этом консилиуме, была основательно поколеблена, в чем признался и он сам, но, разумеется, не до конца.

Неширокая полоса Южного берега Крыма, зажатая между морем и обрывами Яйлы, в районе Симеиза становится еще уже — 3—4 км. В рельефе скал и холмов, прихотливых небольших долин, оврагов и впадин здесь выделяются поперечная гряда или хребет, тянущийся от Яйлы до моря. К востоку от него в небольшой котловине эрозионного происхождения раскинулся сам Симеиз, к западу — долина р. Лименки, по имени которой поперечная гряда получила название Лименского хребта.
Хребет этот невысок и сильно снижается к берегу моря. Он представляет собой линейно вытянутый блок верхнеюрских известняков, зажатый в зоне крупного меридионального разлома, к которому приурочены и выходы небольших диоритовых штоков (Лименская группа диоритовых тел). Грубослоистые светло-серые верхнеюрские известняки имеют меридиональное направление и круто па¬дают главным образом в восточную сторону. Углы падения слоев достигают 50—60°. Кое-где пласты известняков стоят вертикальноили даже опрокинуты. К западу и к востоку от хребта рельеф обязан причудливым формам эрозии и денудации сланцев и алевролитов таврической формации и представляет собой в основном сочетание рав-номерных холмов, гряд, оврагов и долин.
Как и в других пунктах берега, вывет ривание известняков приводит к образованию красноземов, площадь которых в пределах Симеизской котловины значительна благодаря широкому распространению мелких и крупных известняковых блоков, осложняющих картину побережья.
Лименский хребет заканчивается у моря горой Кошка, профил которой, особенно если смотреть на нее в вечернее время, когда с темным контуром рисуется на фоне закатного неба, действительно напоминает кошку — грозу мышиных нор, изготовившуюся к прыжку. Высота горы над уровнем моря немногим более 250 м. Эта отметка относится к скальной гряде, которая есть лишь один из элементов рельефа горы.
Верхняя часть горы представляет собой две скальных гряды, вытянутые меридионально. Восточная гряда наиболее значительна, западная уступает ей и по протяженности и по высоте. Между грядами, рельеф которых образуют круто наклоненные слоистые известняки, находится довольно ровная площадь (именуемая далее плато), ее происхождение легко разгадать по характерным элементам рельефа: это опущенная между восточной и западной скальныма грядами часть- известнякового блока, как бы дно небольшого грабена Восточный и западный борты горы Кошка — головоломные скальные обрывы, подножия которых завалены каменными осыпями. Они настолько неприступны, что попытка забраться по ним на вершину горы и на плато — дело совершенно безнадежное и опасное, во всяком случае для человека, не обладающего навыками и хладнокровием альпиниста. Южный склон горы крут и скалист, но в нем есть довольно значительный кулуар (рис. 91), имеющий выход на плато. В северном направлении плато горы круто переходит в борт небольшого разлога, отделяющего гору Кошка от Обсерваторской горки на Лименском хребте и впадающего слева в долину рч. Лимени. Гора Кошка и Обсерваторская горка соединены узким гребнем с понижением — седловиной. Здесь раньше проходила проезжая дорога — ровесница укрепления. Этой дорогой пользовались для подъема к плато горы Кошка вплоть до 1965 г., затем она и седловина были прорезаны глубокой выемкой новой автомагистрали.
Известняки горы Кошка разбиты субширотными и меридиональными тектоническими трещинами. По ним происходят распадения просадка массива на более мелкие блоки и ступени, осложняющие и без того сложный скалистый рельеф. Вместе со слоистостью тектонические трещины обеспечивают распадение известняков на блоки плитообразной или вообще параллелепипедальной или прямоугольной формы.
Скалы горы Кошка катастрофически нависают над западной окраиной Симеиза. Здания санаториев и жилые дома предусмотрительно отведены от них на приличное расстояние. С южной стороны гору Кошка огибает нижнее шоссе, заканчивающееся в Кацивели, на западном берегу Голубого залива, которым долина рч. Лимении выходит в море.
Подъем на гору Кошка возможен по четырем маршрутам, три из которых ведут на северную седловину.
1. Проще всего спуститься с верхнего шоссе прямо к югу, через Симеизскую обсерваторию, площадки радиотелескопов и территорию могильника из камениых ящиков; вы попадаете старой дорогой на северную седловину горы Кошка и вскоре начинаете спотыкаться о груду камней — это и есть вход в укрепление. После проведения новой автомагистрали, которая режет седловину выемкой, а склоны Обсерваторской горки обходит по колоссальным каменным насыпям, путь на вершину горы Кошка стал еще проще, если не считать за препятствие крутой борт выемки.
2. Из Симеиза короткий путь (если только так можно назвать карабканье под углом 35—40°) пролегает по глыбовым и щебенистым осыпям. Вначале, особенно в жаркий день, он кажется крайне утомительным. Страдающие одышкой рискуют застрять здесь на первой трети подъема. Со временем продолжительность восхождения сокращается с часа до 15 минут.

3. Очень приятная дорога на вершину горы Кошиа, в Лимена-Кале ведет из Симеиза по нижнему шоссе, в обход южного склона горы, далее — по левому борту Лименской долины, мимо скалистых обрывов и каменных россыпей до устья западного разлога. Подъем по дну этого разлога выводит на северную седловину или на северный склон плато горы Кошка. Путь этот не очень крут. Богатая растительность защищает от палящих лучей солнца. По дороге попадаются объекты для наблюдений и сопоставлений.
4. Наконец, для любителей острых ощущений можно рекомендовать подъем по южному склону горы, через южный кулуар. Подъем выведет к двум кулуарам, больший из которых — с углом наклона местами до 45—50° — и есть южный. Вверх он становится все уже и уже и приводит на южный край плато. Меньший кулуар отходит чуть влево. Он также скалист, завален крутыми осыпями и достигает плато немного северо-западнее южного кулуара.
Название гора Кошка появилось не ранее второй половины прошлого столетия. До этого в татарской топонимике массив горы носил имя укрепления на его вершине — Лимена-Кале. И в данном случав это название имеет смешанное, греко-татарское, происхождение и означает «Крепость у залива» или «Крепость у гавани».

Лимена-Кале — также не первоначальное название горы. Первый вариант сохранился, наверное, в названии Симеиза. И он относится к эллинистическому времени, что дает повод считать район Симеиза заселенным с древнейшей эпохи. Раскопки на Панее подтверждают это мнение.

Между Лимена-Кале и соседними укреплениями — отличная визуальная связь. Прямо под горой Кошка находится скала Панея. Сама скала и крепостная постройка на ней видны во всех подробностях с вершины восточной скальной гряды — со второй караульной площадки. В 4,5 км к западу от Лименского хребта вздымаются скалы Биюк-Исара, а против них, на берегу моря, виден Кикенеизский мыс (или мыс Святой Троицы) с Кучук-Исаром на нем. В 6 км к востоко-северо-востоку, у подножия Ай-Петри, выступает гора Крестовая с Алупка-Исаром, еще дальше в том же направлении — карьер на Гаспра-Исаре и на берегу моря— мыс Ай-Тодор с остатками Харакса. Далее полоса берега закрыта Гаспринским хребтом.
Между Лимена-Кале и этими укреплениями — соседними к западу и к востоко-северо-востоку от него — других крепостных сооружений нет. Полоса берега обследована здесь очень подробно, замечено много скал и горок, на которых могли бы находиться крепостные постройки (например, Шан-Кая, Бака и др.), но остатков не обнаружено.

Лимена-Кале имеет четыре рубежа обороны—восточный, северный, западный и южный, далеко не равноценные в тактическом отношении. К их описанию мы и перейдем

Восточный рубеж обороны. Почти на всем протяжении восточная скальная гряда горы Кошка, нависающая над Симеиэом, совершенно неприступна из-за крутизны обрывов до 80°. В ней нет сквозных — до основания —- расселин или кулуаров, по которым можно было бы вскарабкаться на плато. Таким образом, восточный рубеж укрепления в достаточной мере защищен естественным образом и не нуждался в дополнительных оборонительных сооружениях.
Только с приближением к северной седловине восточная скальная гряда снижается, разбивается расселинами, подножие ее закрывают мощные глыбовые и щебенистые осыпи известняков, по которым можно подняться в укрепление. Однако длина этого участка не превышает 15-—20 м. В северной части восточной гряды находится не¬большая ровная площадка, она постепенно сужается к югу -4 до 0,5 м и поднимается в том же направлении на несколько метров по высоте. С восточной стороны площадка огорожена естественным парапетом — гребнем известняков длиной 16 м и высотой над площадкой от 0,3 до 1,3 м. В гребне имеются небольшие расселины, преднамеренно заложенные глыбами. Северная сторона площадки защищена скальными выходами, между ними сохранились остатки | парапета, возведенного на гребне обрыва. Длина парапета составляла 2,6 м, ширина — 0,5—0,95 м, простирание — 285°. Западным плечом парапет опирался на глыбу размером 1,4×1,7×4,2 м, которая служила упором и для второго парапета длиной не более шириной в среднем 0,7 м и простиранием 187°. Оба парапета составляют между собой приблизительно прямой угол. Судя по нижний рядам кладки, они были сложены так же, как и панцири северной оборонительной стены. В швах кладки найдены крошка извести и мелкая известняковая галька, рассеянная по всей площадке.
Площадка эта имела назначение наблюдательного пункта. С нее просматриваются седловина и Обсерваторская горка, подъем к седловине с запада и востока, прибрежье и сам берег моря в Симеизе. Караульная площадка значительно возвышается над входом в укрепление и контролирует подход к нему.

Вход в укрепление. Находится на восточном фланге северной стены. К настоящему времени он почти полностью разрушен, во всяком случае, таково было первое впечатление. П. И. Кеппен уверенно помещал вход в укрепление именно восточном фланге стены. П. Н. Шульц в 1950 г. подтвердил это. В 1963 г. отряд О. И. Домбровского предпринял расчистку каменного завала на месте входа; были вскрыты сохранившиеся нижние ряды кладки. Произведенная мной съемка позволила восстановить конфигурацию ворот в плане.

Три куртины северной стены. Северная стена Лимена-Кале состоит из трех куртин, разделенных двумя башнями.

Две башни. В точке 14 с наружной стороны северной сте-ны сохранились остатки башни, несколько неправильной четырех угольной конфигурации в плане. Размер башни 2,0 -f 2,6 мх5,2 м, ширина ее на траверзе тупого угла около 3,2, высота сохранившейся части 0 9—1 4 м Башня опирается на скальное основание, западины и неровности
заложены несколькими рядами крупных глыб до уровня, в которого кладка мелко- и среднеблочная, из необработанного камня. Ярус крупноглыбовой кладки несколько выступает за лице» поверхность наружного панциря башни (на 0,4—0,5 м) 8 имеет высоту примерно 0,6—1,0 м. Внутренняя часть башни завалена разномерным бутовым материалом и первоначально также не имела камеры поэтому правильнее квалифицировать такое устройства как бастион. Линия сопряжения башенного выступа со стеной показывает что наружный панцирь стены не прерывается, но имеет перевязь с панцирной кладкой боковых стен выступа. Проход на выступ находился выше сохранившихся рядов кладки.

В общем глыбовые завалы расселин весьма хаотичны и представляют собой непреодолимую преграду. Наличие здесь остатков стенок, выложенных на известковом растворе, позволяет считать, что усиление западного рубежа обороны производилось одновременно с возведением северной стены укрепления. Суммарная длина закладов не превышает 20 м.
Южный рубеж обороны. Находится между южными окончаниями западной и восточной скальных гряд и имеет протяжен-ость около 80 м. Плато горы здесь перегорожено отдельными скальными блоками известняков с крутыми и вертикальными стенками н круто обрывается в сторону моря.

Особенности кладки оборонительных сооружений. Прежде всего обращает на себя внимание трапецеидальность и геометрическая правильность поперечного профиля северной оборонительной стены и близость ее размеров к параметрам стен других южнобережных укреплений. Максимальная ширина стены у основания не превышает, как правило, 2,5—2,7 м при ширине по верху, на уровне сохранившихся рядов кладки, около 1,8— 2,2 м. Панцири стены наклонены друг к другу, наружный — несколько положе, чем обращенный к крепости, что в условиях довольно крутого склона под основанием стены обеспечивает ее поперечную устойчивость.
Для возведения северной стены и стен на других рубежах укрепления использован исключительно местный материал. Это необработанный, но довольно хорошо подобранный известняковый бутовый камень. По размеру использованного камня сооружения на горе Кошка могут быть отнесены в целом к мелко- и среднеблочным. Приблизительное представление о размерах камня дают следующие цифры. Объем камня с максимальным поперечником до 0,2 м составляет 30 %, 0,2-0.5 м -40, 0,5-1,0 м — 20, более 1,0 м — 5 %. При этом учтен и объем забутовки в стенах.
Структура северной стены, как и других сооружений, панцирная. Панцири наружной и противоположной сторон мощностью от 0,5 до 0,7 м и более в общем однотипны, но для наружного панциря использован в среднем несколько более крупный материал, чем для внутреннего. Панцири представляют собой как бы однослойную облицовку стены. Между ними находится забутовка, состоящая из более мелкого камня и щебня. Подобная структура свойственна стенам всех южнобережных укреплений в полосе от Алушты до Ласпи.

Развернулась дискуссия о гигаитоглыбовой кладке. Когда обмеры северной стены, исследование ее кладки и кладки башен, находки известкового вяжущего раствора показали, что Лимена-Кале во многом подобно другим раннесредневековым укреплениям Южного берега Крыма и даже однотипно с ними, стало очевидно, что тавры не причастны к его строительству, во всяком случае в том его объеме, в котором оно сохранилось к настоящему времени. Единственно, в чем могло бы проявиться таврское участие, это небольшие зоны гигантоглыбовой кладки в отдельных участках северной стены, гигантоглыбовые завалы расселин в западной скальной гряде и крупно глыбовая кладка южной стены-крепиды.

Еще в 1959 г. мной был обнаружен известково-галечный раствор в северной оборонительной стене укрепления на горе Кошка, о чем тогда же было сообщено П. Н. Шульцу. Эта находка не являлась полной неожиданностью. О признаках известкового раствора в стене укрепления писал еще П. И. Кеппен. Много позднее известковый раствор наблюдал здесь сотрудник Симеизской обсерватории В. А. Алибицкий. Однако в отчете экспедиции 1950 г. П. Н. Шульц подчеркивал, что «сейчас ни в одном из сохранившихся участков стен никакого раствора не видно». Но это — глубочайшее заблуждение, в чем убедился и сам П. Н. Шульц летом 1963 г.
Открытие автором летом 1959 г. известково-галечного вяжущего раствора на стенах Алупка-Исара на горе Крестовой послужило толчком для его тщательных поисков и в укреплении на горе Кошка. Оказалось, что присутствие в северной стене гашеной извести, морской гальки и гравия бросалось в глаза буквально на каждом шагу.

Несколько слов о типе раствора. Это — чисто-белая тонкая и довольно прочная гашеная известь, содержащая от 30 до 70 %, в среднем 40—50 % гальки и гравия. Последние имеют эллипсоидальную форму (галька и гравий пляжей) с гладкой поверхностью, исключительно известковые. Очень редко встречаются сланцевый и алевролитовый гравий. Размер балластных включений колеблется от 3 мм до 3—4 см, редко крупнее, в среднем 10—20 мм. Галька и гравии подобной формы и таких же размеров неисчерпаемы на литорали Симеизской бухты, откуда они, очевидно, и доставлялись в укрепление, но, вероятно, кружным путем, через Обсерваторскую горку и территорию могильника. В известковом растворе присутствует и керамическая крошка красного, оранжевого и малинового Цвета (главным образом от черепицы, а также от гончарной посуды), но количество ее не превышает 2—3 %. Изредка в растворе встречаются более крупные обломки черепицы и гончарной посуды.

Для суждения о времени возведения оборонительных стен на горе Кошка желательно было выяснить и даты жилых комплексов Дело в том, что предыдущими раскопками жилые комплексы были вскрыты и оконтурены в малой степени, но безоговорочно причислены к таврскому периоду. Мнение свелось чуть ли не к тому, что несколько (не более пяти) раскопанных жилых построек могли быть приняты в качестве морфотипа таврского жилищного строительства. Однако так ли это?
В 1963 г., одновременно с моими обследованиями оборонительных сооружений укрепления, отрядом О. И. Домбровского в согласованно намеченных пунктах были про¬ведены раскопки и расчистки с повторными обследованиями и доделками. Новые материалы по жилым комплексам позволяют сделать по крайней мере два вывода: 1) культурный горизонт с лепной керамикой, относимой к таврскому периоду, действительно имеется на площади укрепления; 2) жилой комплекс в доступном для обследования объеме является средневековым.
Второй вывод также составил предмет жаркой дискуссии. Это, естественно, вызывает необходимость детального и беспристрастного описания всего добытого раскопками материала, выполненного по полевым дневникам.

Являются ли разведанные жилища действительно средневековыми, тогда как жилища более ранней, скажем таврской, эпохи остались неразведанными и не вскрытыми? Сравнение морфологии и положения разведанных жилищ с особенностями всего комплекса жилых построек дает основание утверждать, что весь комплекс на плато является единообразным, а вскрытые жилища представляются для него вполне типичными и, пожалуй, единственно возможны¬ми. Конечно, нельзя исключить, что где-нибудь на плато горы остались нераскрытыми и остатки более ранних построек, синхронных культурному слою Б с лепной керамикой, но они не обнаружены ни в 1963 г., ни, можно смело утверждать, в 1950 и 1955 гг., и то, что считалось типично таврским, не имеет к таврам отношения.
В общей сложности на план было нанесено более 30 построек, выступающих на поверхность кладки. Все они четырехугольные, размером в среднем 4×5 м, с площадью жилых помещений от 9 до 20 кв. м. Некоторые постройки расположены обособленно, но вполне закономерно, большинство же их примыкают друг к другу, образуя сплошные ряды, особенно поблизости от западной скальной гряды. При этом ориентировка построек субмеридиональная, что объясняется рельефом плато, в котором уступы террасовидных площадок и узкие невысокие вертикальные скальные гребни вытянуты с юга на север, в соответствии с тектоникой массива горы.
Вполне определенно можно говорить по крайней мере о двух рядах построек, идущих от третьей куртины северной оборонительной стены к южной стене-парапету. Остатки третьего ряда находятся с западной стороны центральной скальной гряды. Наконец, в расселине центральной гряды расположен четвертый, менее регулярный, но не менее плотный ряд построек, наиболее защищенных от сквозных ветров, часто достигающих на плато большой силы. В общей сложности жилые комплексы укрепления могли насчитывать до полусотни однородных жилищ, а может быть, и больше.
В кладках стен построек наблюдается большое однообразие. Всюду использованы постелистые плитообразные и квадрообразные блоки, не требовавшие дополнительной обработки. Размер их в большинстве случаев 0,5-0,7 м, но достигает и 1-1,2 м. Кладка по типу приближается к кордонной: стены имеют толщину 0,8-1,0 м. Вымостки в жилых помещениях отсутствуют. Нет ни малейших следов вяжущего раствора, но стены, по-видимому, были герметизизированы глиной.

При наличии на плато неисчерпаемого строительного материала строителями жилых комплексов был все же избран весьма экономичный тип сооружений и наиболее экономичный способ кладки стен, подсказанный, быть может, самой природой. Имеется в виду расположение в некоторых рядах кладки изестняковых блоков вертикально и вдоль стен, подобно тому, как вертикально возвышаются скальные гребни на плато. Прочность стен обеспечивалась чередованием таких рядов с рядами квадроподобной кладки и чередованием в пределах каждого ряда глыб и блоков с ортогональной укладкой. Отсутствие известкового вяжущего раствора в стенах жилых сооружений, конечно, может поставить под сомнение их синхронность с оборонительными сооружениями. Но функциональное различив построек не могло не отразиться на строительной технике. В частности, и в Алупка-Исаре известковый вяжущий раствор был испозован в оборонительных стенах и практически не применялся при кладке жилищ. То же самое наблюдается и в ряде других южно¬бережных укреплений.
Только в отдельных случаях можно составить представление о высоте жилых построек по мощности развалов стен или по явным следам подтески на скальных поверхностях для устройства одно¬скатных кровель, как, например, в пункте V. Высота построек 2—2,5 м была, по-видимому, оптимальной.
Тот материал, который дают разведочные раскопки, свидетельствует о невысоком достатке жителей укрепления, а относительная маломощность средневекового культурного слоя говорит о сравнительно небольшой продолжительности использования Лимена-Кале как поселения. Иными словами, складывается впечатление, что укрепление использовалось эпизодически. Уже тот факт, что на плато горы Кошка нет водоисточников и воду нужно было доставлять со стороны Лименской долины либо со стороны Симеиза, т. е. в каждом случае с весьма ощутимого расстояния, исключает постоянное функционирование поселения в Лимена-Кале. Во всех деталях жилых комплексов, при всей продуманности их планировки, заметен отпечаток поспешности, временности. Это и миниатюрность построек, и незначительность культурного слоя, и скромность остатков. Контрастной чертой являются лишь находки поливной керамики, которая относится к более дорогим атрибутам домашнего обихода, но таких находок немного.
Вернее всего, Лимена-Кале служило убежищем для окрестного населения Лименской долины и Симеиза только в моменты военной опасности, тогда как в мирное время это население предпочитало жить в более благоприятных условиях, поближе к сельскохозяйственным угодьям.

Группа южнобережных укреплений вместе с укреплением на горе Кошка характеризуется широким использованием известково-галечных и известково-гравийных вяжущих растворов в оборонительных сооружениях. То же самое мы наблюдаем и в раннесредневековых кладках Херсонеса. И в данном случае можно довольно уверенно предполагать, что строители этих укреплений восприняли обычаи и приемы римских фортификаторов I—III вв. и. э. Разница, например, между вяжущими растворами раннесредневекового времени и римскими состоит лишь в том, что в римских растворах в качестве балластного материала использовался преимущественно песок, однако встречаются и известково-галечные и известково-гравийные растворы римского времени.
Далее, обращаясь к структуре стен, нетрудно подметить экономичность и рациональность их кладки (система возведения панцирей с забутовкой между ними). Я не могу привести подобных примеров из области эллинистических укреплений Крыма; в большинстве своем их оборонительные стены по структуре монолитны и однородны, сложены по системе квадровой или кордонной кладки, часто рустованной, с хорошей обработкой блоков.
Следовательно, более чем вероятно, что прототипом для южнобережных раниесредневековых укреплений или примером строительных приемов могли служить крепостные сооружения римского периода и, что еще более вероятно, крепостные сооружения Византии»
Что касается жилых комплексов в южнобережных укреплениях,то сходство между ними очень выразительно. Оно касается как общей планировки построек, так и размеров их и способа кладки стен. Нельзя не подчеркнуть тот факт, что в жилых постройках, всегда синхронных оборонительным сооружениям или несколько более поздних, использование известковых вяжущих растворов не практиковалось,за редким исключением, и, следовательно, в этом отношении действовали какие-то ранние местные традиции или здравый экономический расчет. Действительно, нужно ли было применять вяжущий раствор при небольших размерах построек, при небольшой их высоте, достаточной толщине стен и хорошей естественной форме используемого глыбового материала? Даже по прошествии веков стены многих построек сохранились в высоту до 1—2 м.
Из группы южнобережных укреплений как бы выпадает укрепление на горе Аю-Даг, в стенах которого не обнаружено вяжущего раствора и в пределах которого отсутствует жилой комплекс. Однако укрепление на Аю-Даге, по-видимому, не было завершено и не использовалось.

Автор мог лично убедиться в том, что ассортимент квовельной черепицы южнобережных укреплений совершенно тождествен типам раннесредневековой черепицы Херсонеса и отличается от эллинистической черепицы, как и от немногих типов черепицы римского периода и от довольно большого и разнообразного ассортимента позднесредиевековой черепицы — как в Херсонесе, так и в других местах Крыма.
То же касается и фрагментов гончарной керамики. Правда на горе Кошка в пределах жилых построек нередки фрагменты поливной керамики XII—XIII вв. и, возможно, более поздней. Поэтому вопрос о продолжительности функционирования укрепления в данном случае решается несколько иначе, чем для других укреплений. 0. И. Домбровский высказал предположение, что если данное укрепление и возникло, например, одновременно с находящимся ниже укреплением на скале Панея, то существовало дольше, вплоть до XIV—XV вв. Не оспаривая возможности функционирования южнобережных укреплений и в XII в. и даже в XIII в., о чем имеются исторические свидетельства, можно все же возразить против тезиса об неодновремеиности укреплений на горе Кошка и на скале Пане я. В склепе в соседство с последними были найдены, например, гладки и витые индигово-синие стеклянные браслеты, характерные для XII—XIII вв.
Оборонительные сооружения на горе Кошка и комплекс жилых построек,как говорилось,однотипны с соответствующими сооружениими в других укреплениях южнобережной полосы и надежно датируются раннесредневековым или вообще средневековым (вплоть до XII—XIII вв.) временем.
Вместе с тем мы не можем рассматривать укрепление на горе Кошка и ему подобные в других пунктах в качестве постоянно действовавших в течение продолжительного времени поселений, по-скольку они малоудобны для постоянного жительства, носят отчетливые следы поспешности сооружения и временности использования содержат не очень мощные культурные слои средневекового времени. В течение многих веков эти укрепления использовались эпизодически: и, видимо, служили убежищем для окрестного населения лишь в моменты военной опасности.