Исары Горного Крыма. Блог фотографического краеведения

Сухая Конка. Камыши и водопады.  

Мы уже неоднократно путешествовали вдоль русла реки Мокрая Конка — одного из двух истоков легендарной реки Запорожского края — Конки (или как она называлась в прошлом Конские Воды). А сегодня пришла пора пройтись вдоль второго притока реки — русла Сухой Конки.

 

Река Сухая Конка лежит на несколько километров восточнее от Мокрой Конки и протекает параллельно последней, так же среди скальных обрывистых берегов, поросших степными травами.

 

Путь к реке начинается за околицей села Зеленый Гай, где от памятника советским пограничникам и воинам, павшим в годы Великой отечественной войны степная дорога вдоль лесополосы ведет в восточном направлении.

 

 

 

В братской могиле под этим памятником похоронены воины из 18-й армии генерала Смирнова и 9-й армии генерала Харитонова, которые в октябре 1941 года с боями пробивались из окружения к своим войскам. Как вспоминает один из участников тех событий, командир 4-й стрелковой дивизии полковник И.П.Рослый:

 

Гитлеровцы по-прежнему наседали на нас со всех сторон. И тем не менее дивизия к вечеру 6 октября вышла в район Зеленого Гая и оказалась на западных скатах Приазовской возвышенности. Сама же возвышенность вздымалась перед нами, образуя господствующий рубеж, занятый противником. 164-я стрелковая дивизия, с командиром которой я договорился о совместных действиях, к сожалению, сюда не пришла. Как я узнал потом, противник помешал ей выполнить задуманный маневр. А нам пришлось полагаться лишь на собственные силы.
Командиры и комиссары частей, которых я собрал, докладывали, что боеприпасов и горючего осталось очень мало. Часть машин, которые не имели ни капли горючего, пришлось сжечь, а орудия, оставшиеся без машин и снарядов, — подорвать.
И все же, несмотря на неимоверные трудности и лишения, несмотря на то, что дивизия оказалась во вражеском кольце, среди воинов не было ни паники, ни растерянности. Это отмечали командиры и комиссары частей, в этом не раз убеждался и я сам, общаясь с подчиненными.
Обстановка не позволяла нам совершать маневры в поисках наиболее выгодного места для прорыва: на исходе были горючее и боеприпасы, а совершенно открытая местность делала дивизию уязвимой для ударов и с земли, и с воздуха. Было решено немедленно прорываться из окружения в районе Гусарки.
7 октября после недолгой подготовки полки пошли на прорыв. Это был неравный бой. Враг явно превосходил нас в огне. И тем не менее мы прорвали кольцо окружения чуть южнее Гусарки. А когда основная масса людей и техники миновала опасную зону и устремилась дальше на восток, со стороны Гусарки подошли немецкие танки и смяли хвост дивизии, причем под удар попал и батальон, который прикрывал наш отход.
Немало людей и боевой техники потеряла 4-я стрелковая в течение последних дней, и особенно в бою у Гусарки. Погибли начальник штаба дивизии подполковник Прокопенко и всегда жизнерадостный, боевой комиссар дивизии полковой комиссар Кириллов — прекрасный политработник и замечательный товарищ. Был убит в бою командир 39-го стрелкового полка майор Попов. Пал смертью храбрых комиссар 63-го батальона связи политрук Басов, навсегда лишились мы многих бойцов, командиров, политработников, с которыми я прошел эти трудные дни войны и которые стали для меня близки и дороги.

 

И вот где-то по такой степной дороге в туманном октябре 1941 года шли на прорыв советские солдаты. Виднеющаяся впереди балка — это и есть русло истоков Сухой Конки. За ней, на горизонте синеет наивысшая точка Запорожской области — Бельмак-Могила.

 

 

Вскоре достигаем балки, заросшей камышом. Река в этом месте не производит впечатления — обычная степная речушка, сплошь камыш да травы. На поле мелькает рыже-бурая лисица, которая, завидев меня, шустро исчезает в прибрежной лесополосе.

 

 

Справа, выше по течению, в зарослях прячутся родники, которые и дают начало Сухой Конке.

 

 

Аккуратно перебираюсь сквозь частично выгоревший камыш на противоположный берег. Местность здесь слегка заболоченная, с пологими берегами, которые в летний период сплошь покрыты степным разнотравием.

 

 

Среди камыша заметно узкое русло реки — вода по нему течет вниз, к слиянию с водами Мокрой Конки. Сегодня в этом месте ширина реки составляет меньше метра, но вот в прошлом реки Сухая и Мокрая Конки были значительнее полноводнее. Современная глубина колеблется от 40 до 80 сантиметров, но еще в начале 20 века по Конке плавали на лодках. А еще раньше здесь существовал путь, сперва славянский, позже перенятый запорожскими казаками, по которому попадали из Днепровских плавень через русло Конки и Берды в Азовское море, и соответственно наоборот. Правда в этом месте уже начинался так называемый волок, когда судна по суши перетягивались из одной реки в другую.

 

 

 

 

Держу путь вниз по течению, двигаясь по пологому берегу. Сегодня это территория Куйбышевского района, а в прошлом, в 18 веке, по руслу Конки проходила граница между землями запорожских казаков, а позже и Российской империи и кочевьями ногайцев, которые, как и крымские татары, были поданными Отаманской Порты.

 

 

Берега Сухой Конки изрезаны многочисленными овражками и балочками, ручьи которых постепенно делают основное русло несколько полноводнее.

 

 

В одной из таких балочек, несмотря на начало апреля, даже сохранился прощальный кусочек уходящей зимы. Как в карстовой воронке на Крымской яйле, в этом овражке таится снежный останец.

 

 

Вскоре к основному руслу примыкает достаточно большая безымянная балка, мимо которой в прошлом проходила дорога из Кирилловской на Алексеевскую крепости.

 

 

Русло Конки делает небольшой поворот и за ним пейзаж начинает неожиданно меняться.

 

 

Берега становятся крутыми, под ногами появляются гранитные выходы и Сухая Конка стремительно превращается из неспешной степной реки в крутую горную стихию.

 

 

Однако почувствовать скорость и удаль горных перекатов водам Сухой Конки не удается. Впереди, там где в русло вливается очередная балка (история даже донесла до нашего времени ее название времен колонизации Тавриды — балка Стриженая), воды Конки стреножены дамбой, перекрывающей русло реки.

 

 

Небольшие каменные каньоны спускаются к воде.

 

 

Обходя головокружительные обрывы приходится подняться выше по берегу. С этого места открывается панорама левого берега Сухой Конки. Там на водоразделе меж двух рек в древности проходил Муравский шлях, отмеченный на своем пути многочисленными курганами.

 

 

Начинается небольшой дождь. Капли воды падают в начинающий постепенно сужаться ставок.

 

 

Однако каменистое русло вскоре снова расширяется — впереди очередной и наверное самый обширный на Сухой Конке водоем. На этот раз он создан в месте впадения в русло Конки балки под названием Гусарка с протекающим по ней ручьем, которая берет свое начало в одноименном селе.

 

 

Дождь не прекращается и под барабанящими по зонту дождевыми каплями я осматриваю окресности. Здесь пейзаж вновь становится степным — пологие берега склоняются к воде, каменные изваяния на время остаются позади.

 

 

Но преодолев балку Гусарку, я убеждаюсь, что это не так. За излучиной реки берега вновь образуют практически горный каньон.

 

 

 

 

На противоположном берегу виднеются окружающие курганы — в этом месте они достаточно близко насыпаны к Сухой Конке. Судя по старой карте, к реке в прошлом приближалась и степная сакма — возможно, здесь было место стоянки кочевников. Сейчас на этом месте проложена асфальтированная дорога, в прошлом носящая название Мариупольский тракт.

 

 

 

 

В очередной раз перебираюсь с одного берега на другой и поднимаюсь на высокий холм, с которого открывается вид на окрестные степи. Немного в стороне в дымке прослеживается балка Гусарка.

 

 

Попадающиеся под ногами камни навевают фантазии о исчезнувших татарских городах и ногайских аулах.

 

 

На ум приходит старая легенда об этих краях.

Давным-давно река Конская имела одно русло и текла по тому руслу, которое сейчас называется Сухой. А Мокрая Конка побежала по своему руслу уже на памяти первых поселенцев. Вот как это было.
Расселись в вольных таврийских степях полтавцы, черниговцы и другие переселенцы. Начали вести хозяйство, жить поживать да добро наживать. Но не нравилось такое соседство наследникам ордынцев – кочевавшим у берегов Азовского моря племенам ногайцев и решили они христианам как-то напакостить. Думали, думали и придумали. А забьем-ка мы шерстью источники Конской – пусть лишится река проточной воды. Так и сделали темной ночью. А как замусорили родники, так речка и обмелела, а через некоторое время и вовсе высохла.
Люди бедовали-бедовали, а потом смотрят, что близкая смерть им подступает, — и начали бросать обжитые места и переезжать ближе к днепровским плавням и Великому Лугу.
Едут по степи воза, а над ними тучей клубится пыляка. Плачут дети – воды просят, матери грустят, с тоской глядять на сухие степи Дикого Поля. Когда вдруг цок-цок, стучат копыта, навстречу скачет всадник, и не просто всадник, а богатырь – запорожец: плечи в аршин, руки как у хорошего кузнеца, усы свисают на полметра. Конь под ним играет и переливается аки жар-птица, хвост и копыта у него золотые, а из глаз искры так и сыпятся.
И рассказали бедолаги – переселенцы ему о своей беде. И решил тогда казак помочь им, но для этого дела попросил себе маленького ребенка, который уютно устроился на руках у чернобровой матери. Едва убедили ее земляки отдать своего плачущего ребенка и поверить слову запорожца.
Взял казак ребенка на коня и махнул в степь, как порыв ветра. Только отскакал вдаль – а ребенок тут и успокоился.
Ударил тогда конь своими золотыми копытами по земле и забили мощные источники чистой-пречистой и хорошей-прехорошей воды. И потекла вода степной балкой на север, а за слободой Конской влилась в пересохшее русло реки Конки. Ожила река, забурлила! Уже и до лагеря переселенцев докатывается, а вместе с ней по берегу и запорожец скачет. Подскакал к молодице, отдал ребенка, сбросил перед всем обществом шапку, поклонился и прыг на коня да в степь только его и видели. Не успели его и поблагодарить.
Вот так родилась Конка во второй раз. Новый рукав Мокрой Конкой назвали, а старый так Сухой и остался.

 

 

 

 

Вновь спускаюсь к каменной теснине, между которой пробивает себе дорогу воды Сухой Конки.

 

 

Причудливые скалы возвышаются разнообразными изваяниями, созданными ветром и водой.

 

 

Около одного из каменных оврагов на отроге строится новый монастырь. Это мужской монастырь под названием Царственных Страстотерпцев.

 

 

Здесь в глухом степном краю должны будут воздвигнуты монастырские постройки как то церковь, храм, трапезная, жилые помещения для монахов.

 

 

Ориентировочно монастырь должен будет принять до 100 послушников.

 

 

И снова извилистая теснины реки, сжатая каменными обрывами. Запах чабреца вызывает легкое головокружение.

 

 

Впереди язвой на правом берегу Конки виднеются отвалы старого карьера.

 

 

 

 

От вида таких карьеров остается двоякое чувство: с одной стороны, вскрытые каменные пласты образуют захватывающие дух пейзажи, а воды, которыми затоплены брошенные вырубки карьеров, создают причудливые водоемы, но с другой – вершинам Аланских гор, в недра которых вгрызаются вырубки, грозит практически полное уничтожение, да и блеска моря с их вершин к сожалению, уже не видать.

 

 

 

 

За этим карьером практически начинается село Конские Раздоры, и дальнейший путь вдоль Сухой Конки уже проходит по по землям, относящимся к территории села.

 

 

Но в отличии от аналогичного участка по руслу на Мокрой Конки, которое застроено подвориями и зажато спускающимися к воде огородами, здесь все пребывает в относительно первозданном виде. Только воды большого ставка скрывающие под собой окресные скалы да здание старой водонасосной станции указывают, что сегодня не середина 18 века и не проходит больше по этим берегам граница со степняками.

 

 

Около этой водонасосной станции находится местная достопримечательность – водопад, несущейся стремительным потоком по камням.

 

 

Вода выточила среди камней целый желоб, и весело журча несется с высоты нескольких метров.

 

 

 

 

 

 

 

 

За водопадом скалы вновь стесняются, образуя практически каньон. Такого впечатляющего горного пейзажа в районе русла Конки больше нет нигде.

 

 

 

 

В последний раз расступаются скалы и впереди возникает очередной водоем, который оказывается крайним в сегодняшнем путешествии.

 

 

По склону сползают дворы Конско-Раздоровских жителей, за которыми голубеет здание Спасо — Преображенского храма.

 

 

Дамба преграждает каменистое русло Конки, по которой я и выхожу в село, к трассе.

 

 

 

 

 

 

 

 

Где-то дальше по руслу в туманной дали сливают свои воды Мокрая и Сухая Конка, но путешествие туда будет в следующий раз, в очередное путешествие по Приазовскому краю.