Исары Горного Крыма. Блог фотографического краеведения

 

На графских развалинах. Набережное поместье графини Глебовой

  

Километрах в пятнадцати от центра города Приморска (бывшего Ногайска) на берегу Азовского моря притаился небольшой поселок под названием Набережное. Здесь, на побережье залива образованного обрывистым западным берегом и уходящей в юго-восточном направлении косой Обиточная, расположено несколько частных домов и баз отдыха. Среди них затерялось одно то ли полуразрушенное, то ли полуотремонтированное здание. Взгляд обычного отдыхающего курортника лишь скользнет по его серым стенам, и вновь обратиться в даль, к ласковому морю. И зря! Ведь это здание является самым первым каменным строением нынешнего поселка Набережное и дошло оно до нас еще с начала прошлого века, когда было построено здесь в качестве имения графини Глебовой.

 

 

Как и об остальных ранее описанных нами исторических объектах бывшего Ногайска информации о имении Глебовой сохранились крупицы. Но все же кое-что удалось разузнать.

 

Так что давайте начнем рассказ об этой постройке с наших дней и постепенно будем углубляться в его историю.

 

Сегодня здание бывшего имения выкуплено одним из областных предприятий и немного отремонтировано (так частично обвалившиеся стены второго этажа заложены кирпичем, сверху здание перекрыто бетонными плитами). Это конечно нельзя назвать реконструкцией, однако даже такой ремонт способствует прекращению превращения бывшего имения в руины, и растаскивания его местными жителями на стройматериалы. А ведь еще несколько лет назад здание было практически уничтожено и пребывало в полностью аварийном состоянии, имея вид такой классической сталкерской заброшки. Даже находится внутри было чревато для жизни. Хотя тогда еще можно было видеть стены второго этажа, ныне совершенно разрушенные.

 

(Фотографии любезно предоставлены Приморским краеведческим музеем)

 

 

 

 

 

 

 

Катастрофа произошла после 1991 года, когда располагавшийся до того в здании пионерский лагерь прекратил свое существование. А ведь с момента своей постройки и вплоть до указанного периода, то есть практически без малого век здание сохраняло свой первоначальный облик.

 

Каким оно было тогда — можно увидеть на нескольких фотографиях, датируемых 1973 годом. В годы СССР здесь размещался пионерский лагерь, носящий имя пионера — героя Великой Отечественной войны Вити Комарова.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Каких либо сведений о том, что происходило в имении в годы войны не сохранилось, но ясно что немцы не могли не обратить свое внимание на такое здание, расположенное прямо на берегу моря.

 

Зато известно что здесь было в послереволюционный период. И об этом нам расскажет само здание, вернее сохранившиеся на его северной стене старые надписи.

 

 

 

Из них мы можем узнать, что в бывшем имении было организованно одно из первых коллективных хозяйств, и работники фермы обязывались стахановским трудом выполнить все планы по сбору урожая в честь праздника Первомая.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Имение Глебовой было национализировано большевиками одним из первых в Александровском уезде, еще в декабре 1917 года. Кроме здания также были отданы на обработку местным крестьянам и почти 8 тысяч десятин помещичьей земли, а в принадлежавших ей же предприятиях созданы рабочие артели.

 

По соседству от имения, километрах в трех восточнее, у самого основания Обиточной косы на месте хутора Свинухина было основано рыбацкое село Новый Быт, в котором проживало семь жителей. Эти жители были родственниками обиточнян, ведь первоначально этот хутор был расположен рядом с имением Глебовой, однако позже перенесен в вышеуказанное место.

 

Здесь нужно отметить, что Обиточенские крестьяне никогда не отличались коротким нравом, и периодически любили пустить барыне «красного петуха». Наверное, было за что!? Так в историю вошли восстание в Обиточном 1906 года, и наиболее знаменитое, бунт 1861 года, когда для его подавления власти были вынуждены прислать солдат и казаков. Эта история запечатлена в картине художника П.Ф. Резина «Восстание Обиточенских крестьян в 1861 году».

 

 

 

Среди местных жителей до сих пор жива легенда о том, что в годы Гражданской войны убегающие потомки Глебовой спрятали в тайное подземелье имения ценности и винотеку с виноградников помещицы. Спрятать спрятали, да забрать так и не смогли. И где-то под землей все еще ждут своего открывателя эти графские сокровища. Правда, до сих пор информации о том, что кто-нибудь смог что-то найти так и не появлялось. Не в таинственных ли подземельях Ногайска они хранятся? Но ногайские подземелья — это другая история, о которой мы поговорим в будущем.

 

Кроме легендарных сокровищ у Глебовой было и вполне реальное, а именно выпускаемые ею монеты — боны. На данный момент известно о 4 таких сохранившихся монетах.

 

Родословная владелицы имения — графини Софии Николаевны Глебовой восходит к основателю села Обиточного графу Василию Васильевичу Орлову-Денисову. Графине принадлежало более 8 тысяч десятин земли, а также паровая мельница, кирпичный завод и заводом для выделки черепицы. По переписи в имении проживало 43 мужчины и 8 женщин. Основное имение находилось на территории села Обиточного, но на сегодня от него не осталось и следа. А на берегу моря в начале 20 века была выстроена прибрежная усадьба, ведь поездки к морю из самого Обиточного занимали довольно таки продолжительное время.

 

Об этом рассказывает в своих воспоминаниях об Обиточном Александра Владимировна Толстая, правнучки В.В. Орлова-Денисова.

 

Когда я вспоминаю Обиточное, оно представляется мне чем-то вроде земли обетованной, о которой рассказывает Библия. Не знаю происхождения названия «Обиточное». Может быть, действительно прадед надеялся превратить эту дарованную ему землю в страну обетованную. Во всяком случае, Обиточное оправдало свое название.

 

В ту пору лета, когда мы обыкновенно приезжали в Обиточное, степь была выжжена солнцем, но в ее бесконечности и однообразии была грандиозная красота. В продолжение всего пути от Мелитополя до имения, около ста верст, не было ни одного дерева Почти незаметны в бурой, серой траве были неподвижные фигуры чабанов, или пастухов в мохнатых шапках с длинными палками У ног их дремали огромные мохнатые овчарки. Все было ровное, плоское, только из¬редка синели одинокие курганы и иногда, радостно нарушая однообразный тон буро-желтой степи, голубели лиманы С их берегов с оглушительным писком вздымались огромные птичьи стаи, на мгновение затемняя солнце.

 

Помню, раз, в начале августа, мы приехали в Обиточное яркой лунной ночью. Ослепительно белели залитые лунным светом белые мазанки деревни. Комнаты дома, ярко освещенные, казались еще светлее от чисто выбеленных стен, а на столах стояли букеты томно-красных, сладко пахнущих роз, и этот лунный свет и запах роз, смешиваясь с запахом свежего, только что испеченного кулича, украшающего чайный стол в одно незабываемое радостное впечатление.

 

Вообще жизнь в Обиточном вспоминается как безмерный, счастливый сон. В ту пору жизни мы действительно впитывали впечатления бытия, как птицы в ясный день. С утра у крыльца стояла запряженная тройкой «линейка», что бы ехать к морю. «Линейка» была большая, места хватало всем. Мы, сестры, одинаково одетые в белые полотняные пыльники, чуть не до пят, и в большие соломенные шляпы, подвязанные лентами у подбородка, садились на одну сторону, братья на другую. С круглого морского берега можно было уже издали увидеть, какое в этот день было море, спокойное или бурливое.

 

Милое Азовское море! Оно редко бывало бурным: его голубые волны белыми барашками, с приветливым ласковым шумом катились на широкий песчаный берег, усеянный бело-розовыми камушками, и этот берег, на котором не было никого, никаких людей, кроме нас, казался нам собственным, таким же, как море наше Азовское.

 

В жаркий полдень всё отдыхало в усадьбе. В полутемных комнатах, где с утра плотно были заперты ставни, было нежарко. Часам к пяти все снова собирались и, напившись чаю, садились в экипажи и ехали в степь по хуторкам и садам, а к вечеру, когда темнело, возвращались.

 

Недалеко от усадьбы был рыбачий поселок: артель рыбаков арендовала Обиточную косу, далеко вдававшуюся в море. Главным промыслом была ловля осетров и приготовление копченых балыков.

 

По дороге на косу было несколько лиманов; земля вокруг была вся покрыта солью. При нашем приближении тучи всевозможных птиц — чаек, диких уток, чирков, куликов, кроншнепов и даже пеликанов — вздымались с лиманов и с негромким криком и писком кружились в воздухе. Крылья пеликанов, точно белые полотенца, мелькали в воздухе и казались огромными.

 

Первое, что бросилось нам в глаза, когда мы подъехали к рыбачьему поселку, были длинные ряды сетей или неводов, сушившихся на колышках вдоль морского берега. К нам подошел хозяин артели Медведев, высокий человек с обветренным радушным лицом, и пригласил нас отведать солянки из свежей, только что пойманной осетрины. Никогда после не приходилось мне есть такой замечательной солянки. Сидя на берегу моря вокруг стола на скамейках, вынесенных из хаты, мы черпали ее деревянными ложками из большой деревянной миски.

 

Много, много лет прошло с тех пор, но и сейчас радостно вспоминается и плеск зеленоватых волн, и свежий ветерок, дувший с моря, и мы все, дети с родителями, за столом вокруг радушного Медведева и его хозяйки.

 

После купания Медведев предложил прокатиться на его рыбачьем ем баркасе. Море было спокойно и красиво отражало паруса, но вдруг погода изменилась, подул сильный, подул сильный ветер, надвигалась гроза. Поплыли к берегу. Баркас далеко отнесло ветром от стоянки наших экипажей наши кучера перекликались с нами, пришлось пересесть в лодки что¬бы плыть к берегу. Большие волны захлестывали за борта лодки и обдавали нас брызгами. Было весело, но и немножко жутко. Стало уже совсем смеркаться, когда мы добрались до берега, расселись по экипажам и покатили домой. Все были веселы. Приятно было слышать стук колес и фырканье лошадей вместо плеска сердитых волн. Степь озарялась далекими зарницами, на горизонте равномерно вспыхивал зеленый луч мака в Бердянске. Наступал день отъезда, и мы в последний раз ехали проститься с морем. Грустно звучало это — в последний раз!

 

В те дни море было для нас чем-то действительно живым, дорогим и мы прощались с ним, как с любимым другом. Медленно взбираясь по тропинке в гору, где нас ожидала мама в экипаже, мы то и дело останавливались, чтобы еще раз взглянуть на катившиеся волны. Идите скорей! уже поздно! — кричала мама, но мы все-таки не могли так просто взять и уехать, мы должны были еще что-то сделать, оказать, как-то выразить нашу любовь к морю. И тогда брата Петю вдруг осенило: громко нараспев он начал читать стихи Пушкина «К морю».

 

Прощай же, море! Не забуду
Твоей торжественной красы!

 

И сняв шляпу, низко поклонился морю,
(а мы за ним тоже кланялись и повторяли)

 

И долго, долго слышать буду
Твой гул в вечерние часы.

 

А мама смеялась, глядя на нас.

 

А теперь давайте осмотрим здание бывшего имения более внимательно.

 

При подходе к зданию с северной стороны первыми бросаются в глаза открытые старые колодцы и находящиеся немного в стороне выложенные из кирпича снятые колодезные срубы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

У бывшего центрального входа лежит перевернутая рыбацкая лодка — вызывающая в памяти рассказ правнучки Орлова-Денисова — Толстой, об вожаке рыбацкой артели — Медведеве.

 

 

 

 

 

Центральный вход. Именно к нему подъезжали экипажи с хозяйвами и гостями имения.

 

 

 

 

 

Интересны оконные и дверные проемы выполненные в форме арок.

 

 

 

 

 

 

 

Остатки летней терассы, с которой было так приятно любоваться летним вечером на скрывающееся за далеким берегом солнце и переливающееся в лучах заката море.

 

 

 

 

 

Бывшая лестница, ведущая от дома к берегу моря.

 

 

 

Теперь зайдем внутрь имения.

 

 

 

Пол выложен плиткой еще при постройке дома.

 

 

 

Бывшая гостиная, где принимали гостей и обедали при непогоде на улице.

 

 

 

 

 

Черный вход в подсобное помещение. Ныне, при разрушенном втором этаже это такой себе внутренний дворик.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Внутренние комнаты предсталяют собой кирпичные коробки: полностью обдерта штукатурка, сняты полы, сверху давят новые бетонные плиты и лишь кое-какой строительный мусор вносит некое разнообразие в эту безрадостную картину.

 

 

 

 

 

Центральный вход с внутренней стороны и прихожая. Рядом еще одна комната, в которой ныне проживает охранник. Может быть в ней что-то сохранилось больше? Но заглянуть в неё не получается — на дверях висит замок.

 

 

 

На полу прихожей также видны остатки плиток, но в отличии от гостиной, здесь плитка практически полностью снята.

 

 

 

Вид с крыльца имения на море.

 

 

 

На склоне между зданием и берегом моря лежат еще какие-то кирпичные остатки. Возможно — это следы второго этажа?

 

 

 

Прощальный взгляд на руины поместья графини Глебовой, спускающуюся к низу террасу и берег теплого Азовского моря.

 

 

 

———————————————————————————————————————————————————————————

Если Вам понравился материал этой статьи, то Вы можете помочь блогу Исары Горного Крыма, а мы со своей стороны обещаем новые увлекательные материалы по истории Крыма и Лукоморья.